Неточные совпадения
Сам Рябинин был уже в
доме и встретил
приятелей в передней.
— Что это за бессмыслица! — говорил Степан Аркадьич, узнав от
приятеля, что его выгоняют из
дому, и найдя Левина в саду, где он гулял, дожидаясь отъезда гостя. — Mais c’est ridicule! [Ведь это смешно!] Какая тебя муха укусила? Mais c’est du dernier ridicule! [Ведь это смешно до последней степени!] Что же тебе показалось, если молодой человек…
Когда перевозить туда мой будут
дом,
Тогда под музыкой с
приятелями в нём,
Пируя за большим столом,
На новоселье я поеду, как в карете».
Позвольте вам вручить, напрасно бы кто взялся
Другой вам услужить, зато
Куда я ни кидался!
В контору — всё взято,
К директору, — он мне
приятель, —
С зарей в шестом часу, и кстати ль!
Уж с вечера никто достать не мог;
К тому, к сему, всех сбил я с ног,
И этот наконец похитил уже силой
У одного, старик он хилый,
Мне друг, известный домосед;
Пусть
дома просидит в покое.
Уже по тому, как их встретил дворецкий на крыльце одинцовского
дома,
приятели могли догадаться, что они поступили неблагоразумно, поддавшись внезапно пришедшей им фантазии.
Приятелей наших встретили в передней два рослые лакея в ливрее; один из них тотчас побежал за дворецким. Дворецкий, толстый человек в черном фраке, немедленно явился и направил гостей по устланной коврами лестнице в особую комнату, где уже стояли две кровати со всеми принадлежностями туалета. В
доме, видимо, царствовал порядок: все было чисто, всюду пахло каким-то приличным запахом, точно в министерских приемных.
Были вызваны в полицию дворники со всей улицы, потом, дня два, полицейские ходили по
домам, что-то проверяя, в трех
домах произвели обыски, в одном арестовали какого-то студента, полицейский среди белого дня увел из мастерской, где чинились деревянные инструменты,
приятеля Агафьи Беньковского, лысого, бритого человека неопределенных лет, очень похожего на католического попа.
Появление Обломова в
доме не возбудило никаких вопросов, никакого особенного внимания ни в тетке, ни в бароне, ни даже в Штольце. Последний хотел познакомить своего
приятеля в таком
доме, где все было немного чопорно, где не только не предложат соснуть после обеда, но где даже неудобно класть ногу на ногу, где надо быть свежеодетым, помнить, о чем говоришь, — словом, нельзя ни задремать, ни опуститься, и где постоянно шел живой, современный разговор.
Не то, так
дома сидят в благородной праздности; завтракают, обедают с
приятелями, с женщинами — вот и все дело!
Тушин не уехал к себе после свадьбы. Он остался у
приятеля в городе. На другой же день он явился к Татьяне Марковне с архитектором. И всякий день они рассматривали планы, потом осматривали оба
дома, сад, все службы, совещались, чертили, высчитывали, соображая радикальные переделки на будущую весну.
«Сим честь имею известить вас, милостивый государь мой, что
приятель ваш, у меня в
доме проживавший студент, г. Авенир Сорокоумов, четвертого дня в два часа пополудни скончался и сегодня на мой счет в приходской моей церкви похоронен.
Старый скептик и эпикуреец Юсупов,
приятель Вольтера и Бомарше, Дидро и Касти, был одарен действительно артистическим вкусом. Чтоб в этом убедиться, достаточно раз побывать в Архангельском, поглядеть на его галереи, если их еще не продал вразбивку его наследник. Он пышно потухал восьмидесяти лет, окруженный мраморной, рисованной и живой красотой. В его загородном
доме беседовал с ним Пушкин, посвятивший ему чудное послание, и рисовал Гонзага, которому Юсупов посвятил свой театр.
Когда я возвратился, в маленьком
доме царила мертвая тишина, покойник, по русскому обычаю, лежал на столе в зале, поодаль сидел живописец Рабус, его
приятель, и карандашом, сквозь слезы снимал его портрет; возле покойника молча, сложа руки, с выражением бесконечной грусти, стояла высокая женская фигура; ни один артист не сумел бы изваять такую благородную и глубокую «Скорбь».
И собрались, как прежде, в купцов
дом домочадцы и друзья-приятели, и стали поживать мирком да ладком.
— Да,
дома. Надену халат и сижу. Трубку покурю, на гитаре поиграю. А скучно сделается, в трактир пойду. Встречу
приятелей, поговорим, закусим, машину послушаем… И не увидим, как вечер пройдет.
А то еще один из замоскворецких, загуливавших только у Бубнова и не выходивших дня по два из кабинетов, раз приезжает ночью домой на лихаче с
приятелем. Ему отворяют ворота — подъезд его дедовского
дома был со двора, а двор был окружен высоким деревянным забором, а он орет...
Весь
дом волновался. Наборщики в типографии, служащие в конторе и библиотеке, — все только и говорили о Полуянове. Зачем он пришел оборванцем в Заполье? Что он замышляет? Как к нему отнесутся бывшие закадычные
приятели? Что будет делать Харитина Харитоновна? Одним словом, целый ряд самых жгучих вопросов.
«Доверяйся после этого людям, выказывай благородную доверчивость!» — восклицал он в горести, сидя с новыми
приятелями, в
доме Тарасова, за бутылкой вина и рассказывая им анекдоты про осаду Карса и про воскресшего солдата.
— Ну да! Ну конечно! — возразил Собашников, презрительно кривляясь. — У него такая прекрасная защита, как весь публичный
дом. И, должно быть, все вышибалы с Ямской — его близкие друзья и
приятели.
Когда улажено было таким образом это дело,
приятели разошлись наконец по
домам.
Пожалуй, моего
приятеля нет теперь и
дома…
—
Дома? — спросил я, вылезая из кибитки у подъезда серенького деревянного домика, в котором обитал мой добрый
приятель, Владимир Константиныч Буеракин, владелец села Заовражья, живописно раскинувшегося в полуверсте от господской усадьбы.
То ли дело сидеть себе
дома, пообедать в приятном обществе и, закурив отличную сигару, беседовать «разумно» с
приятелями о предметах, вызывающих на размышление, — хоть бы о том, как трудны бывают обязанности следователя!
Про героя моего я по крайней мере могу сказать, что он искренно и глубоко страдал: как бы совершив преступление, шел он от князя по Невскому проспекту, где тут же встречалось ему столько спокойных и веселых господ, из которых уж, конечно, многие имели на своей совести в тысячу раз грязнейшие пятна.
Дома Калинович застал Белавина, который сидел с Настенькой. Она была в слезах и держала в руках письмо. Не обратив на это внимания, он молча пожал у
приятеля руку и сел.
С удивительным наслаждением Калугин почувствовал себя
дома, вне опасности, и, надев ночную рубашку, лежа в постели уж рассказал Гальцину подробности дела, передавая их весьма естественно, — с той точки зрения, с которой подробности эти доказывали, что он, Калугин, весьма дельный и храбрый офицер, на что, мне кажется, излишне бы было намекать, потому что это все знали и не имели никакого права и повода сомневаться, исключая, может быть, покойника ротмистра Праскухина, который, несмотря на то, что, бывало, считал за счастие ходить под руку с Калугиным, вчера только по секрету рассказывал одному
приятелю, что Калугин очень хороший человек, но, между нами будь сказано, ужасно не любит ходить на бастионы.
А уж это, чтобы урваться когда из
дому, с
приятелями в три листика али в пристенок сразиться — и не думай лучше!
Лиза всякий раз с нетерпением поджидала прихода
приятелей. Костякову каждый вечер готовилась чашка душистого чаю с ромом — и, может быть, Лиза отчасти обязана была этой хитрости тем, что они не пропускали ни одного вечера. Если они опаздывали, Лиза с отцом шла им навстречу. Когда ненастная погода удерживала
приятелей дома, на другой день упрекам, и им, и погоде, не было конца.
— Хороший
дом, славный
дом, — сказал доктор, — чудесный… повар и какие сигары! А что этот
приятель ваш, что в Лондоне живет… перестал присылать вам херес? Что-то нынешний год не видать у вас…
Вообще, подъезжая к
дому Валахиных, я не был влюблен, но, расшевелив в себе старые воспоминания любви, был хорошо приготовлен влюбиться и очень желал этого; тем более что мне уже давно было совестно, глядя на всех своих влюбленных
приятелей, за то, что я так отстал от них.
Дом Синельниковых стал часто посещаться юнкерами. Один приводил и представлял своего
приятеля, который в свою очередь тащил третьего. К барышням приходили гимназические подруги и какие-то дальние московские кузины, все хорошенькие, страстные танцорки, шумные, задорные пересмешницы, бойкие на язык, с блестящими глазами, хохотушки. Эти субботние непринужденные вечера пользовались большим успехом.
— Спасибо, мерси, благодарю! — говорил он, захлебываясь от счастья. — Будем снова добрыми старыми
приятелями. Наш
дом будет всегда открыт для вас.
Тем не менее в одно из ближайших воскресений он пошел на Плющиху и с колотящимся сердцем взобрался на голубятню, на чердачный этаж старого деревянного московского
дома. Надевши на нос большие очки, скрепленные на сломанной пережабинке куском сургуча, Миртов охотно и внимательно прочитал произведение своего молодого
приятеля. Читал он вслух и, по старой привычке, немного нараспев, что придавало сюите важный, глубокий и красиво-печальный характер.
Приехав в Гуслицы, я побывал в Законорье у кривого трактирщика Семена Иванова,
приятеля Чуркина, побывал в
доме самого Чуркина, недалеко от этого трактира, познакомился с его женой Ариной Ефимовной и дочкой.
Приятели в это время подошли к Рутиловскому
дому и остановились у ворот.
Я составил точный план внутреннего устройства
дома, приняв в расчет все мелочи уюта и первого впечатления, какое должны произвести комнаты на входящего в них человека, и поручил устроить это моему
приятелю Товалю, вкус которого, его умение заставить вещи говорить знал еще с того времени, когда Товаль имел собственный
дом.
Получая письма из
дома, от родных и
приятелей, он оскорблялся тем, что о нем видимо сокрушались, как о погибшем человеке, тогда как он в своей станице считал погибшими всех тех, кто не вел такую жизнь, как он.
С тех пор он жил во флигеле
дома Анны Якимовны, тянул сивуху, настоянную на лимонных корках, и беспрестанно дрался то с людьми, то с хорошими знакомыми; мать боялась его, как огня, прятала от него деньги и вещи, клялась перед ним, что у нее нет ни гроша, особенно после того, как он топором разломал крышку у шкатулки ее и вынул оттуда семьдесят два рубля денег и кольцо с бирюзою, которое она берегла пятьдесят четыре года в знак памяти одного искреннего
приятеля покойника ее.
— Чего вам смотреть на старика-то, — говорил Пятов своим новым
приятелям, — он в город закатится — там твори чего хочешь, а вы здесь киснете на прииске, как старые девки… Я вам такую про него штуку скажу, что только ахнете: любовницу себе завел… Вот сейчас провалиться — правда!.. Мне Варька шабалинская сама сказывала. Я ведь к ней постоянно хожу, когда Вукола
дома нет…
Описал я ему и училищную жизнь, и в ответ мне отец написал, что в Никольском переулке, не помню теперь в чьем-то
доме, около церкви Николы-Плотника, живет его добрый
приятель, известный московский адвокат Тубенталь.
На другой день я был в селе Ильинском погосте у Давыда Богданова, старого трактирщика. Но его не было
дома, уехал в Москву дня на три. А тут подвернулся старый
приятель, Егорьевский кустарь, страстный охотник, и позвал меня на охоту, в свой лесной глухой хутор, где я пробыл трое суток, откуда и вернулся в Ильинский погост к Давыду. Встречаю его сына Василия, только что приехавшего. Он служил писарем в Москве в Окружном штабе. Малый развитой, мой
приятель, охотились вместе. Он сразу поражает меня новостью...
Глаза двух
приятелей, не отрывавшиеся от костра, достаточно подтверждали такое предположение; оба, как видно,
дома еще переговорили о своем предприятии.
Все это время я был необыкновенно расстроен. Легкомысленные
приятели до того надоели своими жалобами, что просто хоть
дома не сказывайся… Положим, что время у нас стоит чересчур уж серьезное; но ежели это так, то, по мнению моему, надобно и относиться к нему с такою же серьезностью, а не напрашиваться на недоразумения. А главное, я-то тут при чем?.. Впрочем, судите сами.
На другой день, в воскресенье, я пошел на Хитровку под вечер. Отыскал
дом Степанова, нашел квартиру номер шесть, только что отворил туда дверь, как на меня пахнуло каким-то отвратительным, смешанным с копотью и табачным дымом, гнилым воздухом. Вследствие тусклого освещения я сразу ничего не мог paзобрать: шум, спор, ругань, хохот и пение — все это смешалось в один общий гул и настолько меня поразило, что я не мог понять, каким образом мой
приятель суфлер попал в такую ужасную трущобу.
Он все реже и реже ночевал
дома и еще реже обедал; по четвергам он уже сам просил своих
приятелей, чтоб они увезли его куда-нибудь.
Илья Макарович в качестве василеостровского художника также не прочь был выпить в приятельской беседе и не прочь попотчевать
приятелей чем бог послал
дома, но синьора Луиза смотрела на все это искоса и делала Илье Макаровичу сцены немилосердные.
Решаясь не увозить только что взятую из института дочь в деревню, княгиня должна была сделать с княжною несколько визитов двоюродным сестрам своего покойного мужа и некоторым его старым светским
приятелям, — те в свою очередь, разумеется, отдали бабушке эти визиты, и реставрированные таким образом знакомства в самое короткое время поставили ее
дом на полуоткрытую ногу.
И он потом, сделавшись коротким и близким
приятелем в
доме княгини, никогда не принял себе от нее ничего, ни в виде займа, ни в виде подарка. Как с ним ни хитрили, чтоб обновить его костюм или помочь упряжной сбруишкой, — не решались ни к чему приступить, потому что чувствовали, что его взаправду скорее перервешь, чем вывернешь. От бабушки принимали пособие все, но Дон-Кихот никогда и ничего решительно, и княгиня высоко ценила в нем эту черту.
Прошло несколько месяцев, рассеялись последние остатки грусти по
доме родительском, по привольному деревенскому житью; я постепенно привык к своей школьной жизни и завел себе несколько
приятелей в гимназии и полюбил ее. Этой перемене много способствовало то, что я только приезжал в гимназию учиться, а не жил в ней. Житье у Ивана Ипатыча не так резко разнилось от моей домашней жизни, как безвыходное заключение в казенном
доме гимназии посреди множества разнородных товарищей.
Позади на море сверкнула молния и на мгновение осветила крыши
домов и горы. Около бульвара
приятели разошлись. Когда доктор исчез в потемках и уже стихали его шаги, фон Корен крикнул ему...
— Гости! — произнес Ганувер так громко, что было всем слышно; отчетливый резонанс этой огромной залы позволял в меру напрягать голос. — Вы — мои гости, мои
приятели и друзья. Вы оказали мне честь посетить мой
дом в день, когда четыре года назад я ходил еще в сапогах без подошв и не знал, что со мной будет.